Цитаты из советского фильма Любовь и голуби
Любовь и голуби  ...................................................................................................................................................................................
- Соль — это белый яд.
- Как жить, дядь Мить?
- Чёй-то, Людк? Пыс пыс-то, чё?
- Курлы-курлы...Ну, Олька, давай говори матери как на духу - покупал батя голубей иль нет? Слышь, кому говорю-то?
- Людк, а Людк! Ты деньги брала, а?
- О, хватилась Надюха-то. А денежки-то бабай унес.
- Ну вот /* в смысле фиг */ тебе на платья и на мороженое,
а тебе Людка, вот /* целых два фига */ - на сапоги и на помады...
О-тать... будем теперь... голодом сидеть!
- Чет-ты размахнулась на двадцать пять рублей-то, Надюха, а?
- Ой! Иди! Целуйся там со своими голубями. Обдирай, обдирай нас как липок.
- Людк!
- Ну?
- Гну! Чё делать-то будем? Деньги последние были.
- А ты с книжки сыми.
- Щас я как те пульну! Много клал-то? Шоб сымать.
- Дак не я, ты клала.
- Прям чем так и убила б паразита!
- Ну, Людк, иди, неси сберкнижку.
- Где?
- Тама!
- А...
- А!
- А ты че стоишь, уши растопырила? Отцова заступница.
- Да не пил, не пил я! Хотя повод есть. День взятия Бастилии впустую прошел. Василий, это вы чем руки-то моете?.. Паразит!
- О! Уж закусывают. Ну как же. Я говорю, закусывают уже?!
- О! Саня пришла.
- Да не пил, не пил я! Хотя повод есть. День взятия Бастилии впустую прошел.
- Восемьдесят лет со дня рождения... Ух ты, а ей уж восемьдесят?!
- Василий, это вы чем руки-то моете?.. Паразит!
- А, ничего вы не петрите в красивой морской жизни.
- Режь меня - не понимаю. Я со своей кикиморой воюю, партизаню, ты ходишь - виноватишься. Че она у тебя рыпается?
- Дак из-за голубей все. Да она уже не сердится, ага.
- Шибанешь разок - все, как шелковая станет. Что характерно - обнаглели.
- Вот как у джигитов этот вопрос поставлен. Когда они разговаривают - она в комнату не войдет. Потому - горняки! То-есть, эти - люди с гор.
- Моего не видал?
- Конечно, где ж ему быть-то, как не здесь?
- Дак, Надюх, я только пару кружечек-то, вкус-то не забыть, ага.
- Шибанешь разок - все, как шелковая станет. Что характерно - обнаглели.Дак, Надюх, я только пару кружечек-то, вкус-то не забыть, ага.
- Надюха!
- Ты где бегал, черт малохольный?
- Страшную весть принес я в твой дом, Надежда. Зови детей.
- Кикимор я не понимаю... Убери ее, Надежда!
- Он у вагона стоял...
- Ну, кто стоял-то? Кто стоял? Василий?!
- Бревно! С вагона соскользнуло, кувырк на землю, одним концом Ваську по голове. Шибануло вашего отца, Людка! Все!
- Всё, всё. Теперь так и останется...
- Че останется?
- Косоглазие.
- Так он живой?
- Ты чё каркаешь, дура? Конечно живой! А глаз как это... один туда, один сюда. А вы че подумали?!!
- Страшную весть принес я в твой дом, Надежда. Зови детей.Чего такое?
- Фигура вторая. Печальная.
- Прости, Надежда.
- Обрыбишься!
- Потом вышел врач, говорит: умерла, дедушка, твоя бабушка.
- Шаг сделаю - не держат ноги. Как вата, ноги. До сих пор трясутся... руки.
- Выпей!
- Не надо! Санечка не любила этого...
- Инфаркт Микарда! Вот такой рубец! Вскрытие показало.
- Лёнь! Баб Шура-то померла!
- Нормально...
- Шо характерно — любили друг друга!..
- Знаете, как она меня называла? Никто не знает! Я ей говорю — Санюшка! А она мне — Митюнюшка!..
- А голос какой! Скажи ж, Надь! Как запоёт!
- Откопались уже?
- А че эт ты?
- Сон рассказываю. Приснится же, зараза такая.
- Потом вышел врач, говорит: умерла, дедушка, твоя бабушка. Беги, дядь Мить!
- Беги, дядь Мить!
- Умные они, ёшкин кот.
- Извините... Что помешал вам деньги прятать.
- Ну, ну, давай еще, раззвони по всему поселку! Трепло!
- Понял, вот.. сюда положишь, на булавочку застегнёшь.
- А расстегнётся?
- Ой! Ты чё наделала-то?
- Погладила.
- Да кто ж его теперь завяжет-то? Всё! Съездил на курорт!
- Проститься с другом имею право!
- Ну, Василий, мягкого тебе полёта.
- Как это место называется?
- Курорт органов движения.
- Все! Давай, распаковывай чемодан.
- Вот так, пуговку расстегнешь, и хорошо.
- Пуговку? Там же... юг!
- Культура!
- Ну, Людк! Ну красавица.
- Я другой узел вяжу.
- Ракушек мне привези... И пальму.
- Ой, дочь, пальму-то на себе переть?
- Веточку.
- Вот так, пуговку расстегнешь, и хорошо. - Пуговку? Там же... юг! - Культура!Ракушек мне привези... И пальму. - Ой, дочь, пальму-то на себе переть?
- Веточку.
- Товарищ Кузькин?
- Ага, Кузякин.
- Владимир Валентинович?
- Ага, Василий Егорыч.
- А, ну правильно, у меня профессиональная память.
- Я извиняюсь, вы тоже на курорт органов движения после травмы?
- Боже сохрани. Мне этот климат посоветовала моя экстрасенс.
- «Экстра»-кто?
- Сенс! Она будущее провидит.
- А то ведь как экстрасенса выявляют - его сразу на учет ставят.
Он тогда работает в государственном масштабе.
Провидит, что происходит за рубежом.
- Экстрасенс делает запрос в космос: «Так, мол, и так, мол! Как?»
- Шестнадцать гуманоидов нашли на месте аварии. Небольшого роста, в среднем метр двадцать. Зеленого цвета, бесполые (!). Знаете, такие мудрые грустные глаза.
- А вы что, их видели, Раиса Захаровна?
- Я, видела? Их никто не видел.
- Хрясь! И все, что болело - в мусорное ведро.
- Раиса Захаровна, а баба-то эта жива?
- О, еще как жива! Прекрасно себя чувствует. Правда, не узнает никого. Память почему-то отшибло. Но важен не результат, а процесс.
- Знаете, какой вопрос меня все больше и больше занимает?
- Надюха - мой компас земной.
- Мой папа очень хотел мальчика, а родилась девочка.
- Как назвали-то?
- Кого?
- Девчушку-то??
- Раиса Захаровна!
- Не понял...
- Ну, мой папа хотел мальчика, а родилась девочка — Я!
- Аааа...
- Но меня всегда удивляло другое. Как эти глупые птахи способны к нежности? Почему у людей все иначе? А?... Почемуу?
- Точно! Точно. Она мне говорит: "Куда деньги дел, куда деньги дел?"
- А куда деньги дел?
- Вот отчего такое, а?
- Вероятно, инстинкт размножения.
- Любовь. Вероятно...
- Так вот ткнула пальцем - 'вот горячая точка. Он сейчас здесь'Вот отчего такое, а? - Вероятно, инстинкт размножения. - Любовь. Вероятно...
- Чёй-то, Людк? Пыс пыс-то, чё?
- Постскриптум. Послесловие.
- Как яму не стыдно, поросёнку!?.. Кобель!.. Вот ведь какой кобель батя ваш!
- Чего реветь-то?
- Ой, чё делать не знаю! Ой, горе-то како! Лёшк, поросятам дал!?..
- Дал.
- За шкирку его потрясь - и будет с него. А ну-ка сядь! Сядь! Куда идешь?
- Да в уборную я!
- И я с тобой!
- Что ж так плохо за кадрами смотрите? Бегают куда хотят ваши кадры
- Вообще-то, знаете, у нас текучки нет.
- А у нас текучка. Ох, кака страшна у нас текучка.
- Вы его любите?
- Чё?
- Любите ли вы этого человека?
- Ой... да какой человек. Да был бы это человек, да разве б он так поступил?
- Бог-то не тимошка, видит немножко.
- А если это любовь, Надя?
- Кака любовь?!
- Така любовь! Вот о чём должны вы были сначала подумать, Наденька!
- Кака тут любовь? Когда вон, воздуху мне не хватат. Надышаться не могу... А в груди прям жгёт! Прям жгёт, как будто жар вон с печи сглотнула!..
- Что такое? Что это вы на меня так смотрите?
- Людк, а Людк! Глянь, че делается. Это ведь она.
- Ах ты, сучка ты крашена!
- Почему же крашена? Это мой натуральный цвет!
- Ах ты, сучка ты крашена! - Почему же крашена? Это мой натуральный цвет!Девушки, уймите вашу мать!
- Девушки, уймите вашу мать! Тихо. Тихо. Зараза! "Людк, а Людк!" Тьфу! Деревня!
- Узнаю, кто из вас с отцом видится — прокляну.
- Соль — это белый яд.
- Так сахар же белый яд!
- Сахар это сладкий яд.
- Раиса Захаровна, может, с хлебушком, а?
- Хлебушек — это вообще отрава!
- Нет, я бы сейчас горбушечкой отравился бы! Ну правда, жрать охота!
- Не «жрать», а «есть»!
- Чо?
- Да не «чо», а «что»!
- Элегию.
- Массне?
- Почему люди такие жестокие?
- Вон носки, рубахи стирать не умею.
- Но, но ты уже научился!
- Матерюсь.
- А мне нравится, это пикантно. Я привыкла. Хочешь, ЁШКИН КОТ, я тоже буду?
- Ты идешь к этой горгоне?
- Не, я к жене.
- Соль - это белый яд. - Так сахар же белый яд! - Сахар - это сладкий яд.Да кака судьба? По пьянке закрутилось - и не выберешься.
- Отпустите меня, Раиса Захаровна.
- Не убивайте меня, Василий. Я знаю, мы с вами из разных социальных пластов. Но ведь нас судьба свела.
- Да кака судьба? По пьянке закрутилось - и не выберешься.
- Ты перекинь думки-то свои, на хозяйство-то.
- Куда он все хотел-то, ты говоришь?
- О господи. Ну в бар, в бар!
- Где ж я ему возьму-то, этот бар?..
- Вот побарствует маленько и притопает.
- Мамка твоя плохая тута — дома, а папка твой хороший — вона, другу мамку себе заимел!
- А как в городе-то хвост-то тебе прижало, куда ж ты, мила моя, прибежала?! К маме!
- Однако, потоп сейчас будет.
- А ты из меня сколько крови выпил? Я ж спокойные дни-то на пальцах могу сосчитать!
- Чтой-то вы все взъерепенились, я погляжу.
- А ты из меня сколько крови выпил? Я ж спокойные дни-то на пальцах могу сосчитать!Чтой-то вы все взъерепенились, я погляжу.
- Это откудова это к нам такого красивого дяденьку замело? Иль чё забыл, сказать пришёл? Ой, гляньте-ка, в глаза не смотрит — наверно, двойку получил!
- Полюбовница на спички денег не даёт.
- Что характерно, Лёнька не одобрил твой поступок.
- Когда Ленька-то топор-то подхватил, я манёхо не родила.
- Не пойду!
- Ну и сиди. Тока знай: я с сегодняшнего дня с тобой тоже в контрах!
- Помру — Ваську на поминки позову, а тебя, охламонку, не пушщу!
- Полюбовница на спички денег не даёт.Не пойду! - Ну и сиди. Тока знай: я с сегодняшнего дня с тобой тоже в контрах!
- Ишь ты, орган движения они лечили, орган движения! Поотрубать бы вам к чёртовой матери эти органы-то!
- С базара вон, в магаззин домой иду, вся трясуся.
- Васенька, ты че, прям сейчас, что ль? Увидят...
- По столовкам ходить не много радости.
- Все, хватит, запартизанились мы тут с тобой. Надо выходить из этого, как его, подполья-то.
- Ишь ты, орган движения они лечили, орган движения! Поотрубать бы вам к чёртовой матери эти органы-то!Васенька... Наденька... Васенька, ты че, прям сейчас, что ль? Увидят...
- Говорила: Оденься! Оденься! — Потеплело! Потеплело!
- А какие войска, сынок?
- На границу.
- Ой!!!
- Щас там тихо.
- Ну скажи ты ей!
- А че сказать-то, сынок?
- Чтоб не ревела...
- Надюх! Не реви!
- Вот, сынок, когда я служил, старшина веревочку натянет, как задницей задел — так наряд вне очереди.
- А когда я служил, у нас проволочку колючую натягивали. Немцы. А к ней мины... Наряд вне очереди.
- Слышь, сынок, ты там смотри, чтоб ни одна холера-то на нашу землю...
- Брось, брось, Василий, никто на нас не кинется. Не паникуй.
- Сань, может мы тоже пойдём с тобой — состругаем себе снегурочку, во жизнь-то...
|
